Краткий обзор самоидентификации испанцев.
В испано-американской войне Испания потеряла Филиппины, Кубу и Пуэрто-Рику — это были последние земли, принадлежащие испанскому государству в Новом Свете. Окончание войны в 1898 г. принесло национальную катастрофу: от Испанской империи не осталось ничего, на Пиренейском п-ове царил кризис, который отражался на политическом, экономическом и социальном уровнях. В начале XX в. писатели, поэты, философы по средством своего творчества стремятся осознать произошедшее и понять, в каком направлении двигаться дальше. Группа этих культурных деятелей, в которую входили Пио Бароха, Асорин, Висенте Бласко Ибаньес, Антонио Мачадо, Рамон Мария дель Валье-Инклан, Рамон Минендес Пидаль, Хосе Ортега-и-Гассет, Рамиро де Маэсту, Мигель де Унамуно и др., получила название Поколение 98 г. Главная идея Поколения 98 г. — возврат к национальной идентификации.
В период диктатуры Примо де Ривера Рамиро де Маэсту выполняет дипломатическую миссию послом в Аргентине, где знакомится с аргентинским священником Сакариасом де Вискаррой. Дружба двух эрудитов в дальнейшем привела к созданию Р. де Маэсту концепции «Испанидад», которую он изложил в 1934 г. в «Защите Испанидад» (“La Defensa de la Hispanidad”), за два года до своей смерти. Как признался сам философ, термин «испанидад» был предложен именно С. де Вискаррой. Концепция «испанидад» была подхвачена другими участниками Поколения 98 г., в частности другом и учеником Р. де Маэсту Х. Ортега-и-Гассетом. «Испанидад» — это духовное объединение Испании и бывших испанских колоний по средством особого духа, основа которого в католической вере. Заканчивая «Защиту Испанидад», автор говорит, что именно из-за потери веры и простодушного восхищения иностранному государство лишилось своих традиций и превратилось в старика, который как будто потерял память.
«Возвратить себе веру! Разве это не значит вновь вернуться к жизни?» — восклицает Р. де Маэсту.
Однако, как мы знаем, стремление защищать свою идентификацию и веру от чужих свойственно испанцам на протяжении долго исторического периода. В 711 г. мавры и берберы вторглись на территорию Пиренейского п-ова и захватили почти всю территорию нынешней Испании, лишь королевство Арагон не было захвачено и стало центром Реконкисты, которая продолжалась на протяжении восьми веков. За это время произошло взаимопроникновение культур и языков. Испанский язык позаимствовал лексику: almohada (подушка), albañil (каменщик), alcalde (алькальде), zanahoria (морковь), naranja (апельсин), azafrán (шафран), alcohol (алкоголь), alfombra (ковёр), ajedrez (шахматы), álgebra (алгебра), ojalá (дай бог!), loco (сумасшедший), fulano (некто, какой-то субъект) и др. Кроме того, в испанском языке прижились топонимы, которые арабы дали городам, рекам на территории Пиренейского п-ова (Guadalaquivir, Gibraltar). А также испанские поэты переняли строфу арабского стихосложения — газель.
Арабское влияние прекратилось в 1492 г.: пал Гранадский эмират, и закончилась Реконкиста. Испания объединилась под католической короной Фердинанда и Изабеллы. В этом же году Кристофор Колумб открыл новый континент, а Антонио де Небриха составил полное описание грамматики испанского языка. Тем самым 1492 г. был важным годом не только для Пиренейского п-ова и испанского языка, но и для истории человечества, поскольку навсегда изменил географическую, политическую и языковую карту мира.
Еще одним важным этапом самоидентификации для Испании стал XVIII в. В 1700 г. умирает последний король из династии Габсбургов Карл II, и испанский трон занимает внук Людовика XIV Филипп V. Благодаря кровным и тесным связям Филиппа V с французским королевским двором в Испанию начинает проникать французская мода, культура и мысли, царившие в Западной Европе. Поклонников французской моды прозвали «petimetre» (щёголь, дэнди), а испанские комедиографы петиметра и петиметру сделали героем своих произведений*. Кроме того, для любителей всего французского в языке появилось и другое слово «офранцуженный» — afrancesado.
*комический герой “петиметра” был заимствован испанскими драматургами еще в XVII в. из пьес Мольера.
Но даже с внуком французского короля на испанском престоле испанцы стремились сохранить свою самобытность и не позволяли захватить всему иностранному свою культуру. XVIII в. для Испании с точки зрения культуры, литературы и философии, возможно, был не таким тяжелым, как XX в., но тем не менее образованные люди чувствовали кризис в стране и осознавали, что необходимы перемены: необходимо было вновь переосмыслить себя как нацию, найти те места, которые должны быть исправлены, чтобы Испания в новом веке могла в своем развитии идти в ногу с ведущими европейскими странами. Столь сложную работу взял на себя монах-бенедиктинец галисийского происхождения Бенито Херонимо Фейхо-и-Монтенегро. В сборнике трактатов «Универсальный критический театр» автор рассмотрел все сферы испанской жизни — образование, медицину, сельское хозяйство, законодательство, суеверия, народные традиции, астрологию, причины любви и др. — и дал свою критическую оценку. Б. Фейхо выступил за освобождение науки от схоластической догматики, за развитие научно-философской мысли, за важность изменения педагогического подхода, за изучение естественных наук и критическое переосмысление истории. Поэтому, безусловно, XVIII в. для Испании был «веком Просвещения», но испанское просвещение во многом отличалось от французского: испанцы во главу угла поставили не разум человека, а национальный дух.
